ноябринки

Голуби качаются рядком –
к боку бок –
на выгнувшейся ветке …

Тянет преддекабрьским холодком.
Морось ставит крапчатые метки
в плоскости стеклянной.

Небосвод
узок там, где даль была просторна.

Лис-ноябрь петляет –
в лес вот-вот
скроется, заслышав звуки горна
вышедшей на промысел зимы,
порохом наполнившей пищали …

Листья сожжены –
горчат дымы
с привкусом раздумчивой печали …


*

А город давно не в парче-кринолине и золоте –
он чёрен местами, он сед от рассветного инея.
С дубов облетели на землю пузатые жёлуди.
Из яркого – разве рассыпан огонь на рябине и

макушках озябших калин. ... Ни просвета, ни лучика
в набрякших дождём облаках, загустевших над крышами.
Из птиц – бродит только ворона с повадкой лазутчика
по выцветшим листьям, что были вчера ещё рыжими.

Ветра не способны отныне на прежние шалости –
полны не игривости свежей, а злого уныния.
В груди разливается боль обжигающей жалости
при взгляде на город седой от рассветного инея.


*

Дудочка из глины –
всхлипы тростника.
Холод. Ноябрины.
Близкие снега.

Резкий треск сороки –
верный знак беды.
Чёрный шлейф  дороги
к зеркалу воды.

Тучи поплавками –
сумрачная хмурь.
Листья под ногами,
инея глазурь.

Сгорбленные спины
стайки голых ив.
Дудочка из глины –
жалобный мотив…