Лариса - 2

        Не спалось. Лариса поднялась с постели, включила ночничок, подошла к зеркалу. На неё смотрела бледная женщина в зрелом возрасте. Обычное, ничем не примечательное лицо, усталые глаза. С чувством лёгкой досады отвернулась от зеркала, взяла со стола журнал. Днём некогда было посмотреть свежий номер. Полистала. В глаза бросился заголовок «Из жизни божьих одуванчиков».
        - Вот это как раз про меня, - подумала она.
Перелистнула ещё  несколько страниц. «Четыре месяца счастья». Исповедь женщины: «Мне 50 лет… Была замужем, но любви не было…  И вдруг во мне всё перевернулось…  И я влюбилась…  Как девчонка в 20 лет… Раньше, даже в молодости, я не знала таких чувств, когда голова идёт кругом… Нет слов всё высказать, но это чудо, поверьте! И всё это впервые… в 50 лет».
       - Да это же почти про меня! – ахнула Лариса…

       Они были знакомы по переписке. А встретились всего один раз. Но и этой единственной встречи хватило, чтобы она влюбилась. Как девчонка. Неожиданно и сильно.
       Отложив в сторону журнал, Лариса подошла к окну. Она стояла, прислонившись разгорячённым лбом к оконному стеклу и, на чём свет стоит, ругала себя. Как могла она, солидная женщина, так непростительно потерять контроль над своими чувствами, мыслями, сердцем?  Это непозволительно, глупо! Когда корью болеет ребёнок, это естественно. Но на взрослого эта детская болезнь оказывает очень сильное и страшное влияние. Иногда со смертельным исходом. Всё должно быть в своё аремя. Так же и с болезнью под названием «любовь».
       - Что ты себе позволяешь? -  спрашивала она себя, мрачно вглядываясь в черноту за окном. – Тебе это надо?!
       - Надо, - отвечал внутренний голос. – Очень надо!
       - Но ведь он, в лучшем случае, перестанет тебя уважать. В худшем – просто посмеётся над тобой.
       - Ну и пусть. Главное – не когда любят тебя, а когда любишь ты. Не так важно – взаимно или нет.  Должна же я, хотя бы сейчас, испытать это.
       - Ты – сумасшедшая, - смирилась она со своим внутренним голосом. И, улыбнувшись сама себе, отправилась в постель…
       И приснился ей загородный дом… Вернее, дача. Холодно. Но в доме маленькая железная печурка, от которой так и пышет жаром. Дверца открыта. Они сидят вдвоём перед печкой на скамеечке и молча смотрят, как огонь пожирает сухие дрова. То вспыхнет ярким голубым пламенем, то ровным, красным пройдётся по всему полену.  Она  очень любит смотреть на огонь – костра, печи – неважно. Из репродуктора на стене льётся приятная музыка. Что-то очень знакомое, но что именно – она не может вспомнить. Да
       А на дворе осень. Яркая, солнечная, золотая. Лариса всегда любила это время года, когда солнцем окрашено всё – листья на деревьях, вода в реке, даже облака, проплывающие в глубокой небесной синеве, кажутся золотистыми. Вот и в жизни её наступила осень. Время подведения итогов. А итоги, к сожалению, неутешительные. Что она сделала хорошего в жизни? Ни-че-го. Всю жизнь старалась бороться со своими недостатками. Никогда не прощала себе того, что с лёгкостью прощала другим. Считала, что так и должно быть. А оказалось – просто обкрадывала себя. В своё время не раз могла изменить свою судьбу. Но не сделала этого. Почему? Из-за инертности? Нерешительности? Вовсе нет. Она просто занималась «самопожертвованием». Ах, как благородно!.. А может, это была просто трусость перед неизвестностью? Нет, она не трусиха, и не была ею никогда.
       Вообще-то Лариса была азартной женщиной. И если чем-то увлекалась, то забывала обо всём. Она могла, слушая любимую мелодию, забыть о том, что опаздывает на работу. Могла, только что усвоив правила новой для себя игры, проиграть в неё трое суток, без перерыва. М ожжет быть, именно поэтому боялась дать волю своим чувствам?..
      Замуж она выходила в 19 лет, без любви. Вероятно, из страха остаться старой девой. Как всякая женщина, всю жизнь мечтала о сильном, всепоглощающем чувстве. Знала, что способна на многое ради такого чувства. Но время шло, а оно не приходило. И настал момент, когда Лариса перестала ждать. И потеряла интерес к жизни. Она что-то делала, исправно исполняла свои обязанности. Любила подруг, обожала детей. Но не было в её жизни чего-то  очень важного. И она была уверена, что теперь уже никогда и не будет. Ведь она уже бабушка. Вообще-то  обделена чувствами Лариса не  догадывалась, что к ней неравнодушны. Но… и только. Ей никогда никто не говорил о любви. Даже муж. Для кого-то она была Тургеневской женщиной или Верой из «Обрыва» Гончарова. Для кого-то  Татьяной Лариной из «Евгения Онегина», а для кого-то Ульяной Громовой или Любовью Яровой. Об этом ей говорили нередко. А о чувстве – нет. Только её мужу почему-то не раз говорили о любви к ней. И не всегда это было шуткой. Он не лгал. Она это знала. Поразительно! Её боялись, его – нет.
       Но сегодня Лариса проснулась с каким-то странным. новым чувством. Чувством свободы. свободы от чего? От комплексов? От страхов?  Да, она боялась. Боялась осуждения самой себя. Она знала, что если сделает что-то предосудительное, то впоследствии всю жизнь будет грызть себя за это.
Но теперь страха нет. Нет! Улетучился. Она совершила предосудительное. Но не раскаивается. Ей хорошо. Она счастлива. Она чувствует обновление. Пусть в дальнейшем это принесёт ей боль, разочарование. Пусть! Но сейчас ей хорошо. Она не плывёт по течению. Она живёт!
       Лариса сладко потянулась и, быстро соскочив с постели, отправилась в душ. Тёплые струйки воды приятно гладили шею, спину, ноги. Захотелось поднять руки и взлететь. На ходу вытираясь после душа, включила телевизор. Звучала одна из её любимых песен в исполнении Ефрема Амирамова:
«А что такое слово – честь?
А где-то чушь, а где-то лесть.
Ведь ты права, какая есть,
Молодая», - самозабвенно пел певец.

«Молодая», - улыбнулась она с лёгкой иронией, глядя на себя как бы со стороны, но уже без осуждения. А с экрана телевизора звучало:

«Ничего не говори.
Не боясь гореть, гори.
Я ж в огне твоей любви
Пропадая,
Всё в тебе благословлю,
Счастьем душу опалю.
Просто я тебя люблю,
Молодая…».

       Сладко защемило сердце от этих слов, как будто относились они именно к ней, Ларисе. Она постояла минуту, прислушиваясь к завораживающей мелодии, и вдруг как бы очнулась, быстро подошла к шкафу, стала лихорадочно в нём рыться, отбрасывая одно платье за другим, выбирая самое красивое. Где же косметичка? Сто лет не пользовалась косметикой. Даже тогда, во время первой встречи. Ей казалось, что, если она подкрасится, то это будет казаться смешным, в её-то возрасте. Но сейчас… Сейчас ей хотелось понравиться. Очень хотелось!..
       Быстро одевшись, чтобы не опоздать на электричку, вышла, почти выбежала из дома. Если бы в этот момент она взглянула на себя со стороны, удивилась бы сама. Глаза блестели молодо и задорно. И весь её облик выражал взволнованность и решимость.
       Она не помнила, как проехала большую часть пути. Но, подъезжая к нужной станции, вдруг испугалась:
       - Что он подумает? Без приглашения. Вот так, ни с того, ни с сего… А вдруг у него кто-то есть? Вдруг он не один? Ну и пусть. Будь что будет!
       Дорога. Лестница. Знакомая дверь. Она стояла, не решаясь дотронуться до кнопки звонка. Что ждёт её там, за этой дверью? Впрочем, не так уж это важно. Он уже подарил ей самое главное, что может подарить человек человеку. Желание жить. Желание быть Женщиной…
       Вот сейчас она войдёт, а он улыбнётся, как будто только этого и ждал, и скажет приветливо:
       - Ты, наверное, устала с дороги? Пойдём, я накормлю тебя обедом.
       Она улыбнулась и, вздохнув полной грудью, будто шагнув в пропасть, нажала на кнопку звонка…