Не лет, а зим. Без права переписки

Отец-Джугашвили
и мать-Колыма
нас сердца лишили,
лишили ума:

клеймит «неполживой»
любую из правд,
вздувается жилой
межрёберный ад.

Род – не человечий:
промёрзших нар род!
О, вечный! о, вещий
российский народ!

Народ под конвоем,
народ под пятой:
в беспамятстве воем
судьбы пропитой.

(Не воем – воюем:
с младенства больны
враждебным июнем
юнармий сыны.)

Народ-запятая,
забившись в забой,
потерь не считая,
стлал землю – собой…

…на братской могиле
взошли я и ты.
Пласт боли – пласт гнили:
тела ли, кресты.

Могильное братство.
Малиновый звон.
Свобода здесь – рабство
возвесть во закон!

Лелеем устало
алтарь блатарей:
нам чтить не пристало
иных алтарей.

Народ-богоносец?
Народ-волкодав?
Гноящийся гнозис
пал, плода не дав.

Безропотным строем
бредём, гимн шепча,
и – роем. И роем –
(приказ палача!) –
до рая – do места,
где вместе – вовек.

Народная месса.
Смерть, голод и снег.

21-22 декабря 2018