По волнам моей памяти Венок сонетов 3

                ПО  ВОЛНАМ  МОЕЙ  ПАМЯТИ

                ВЕНОК  СОНЕТОВ

                Куранты бьют последний раз в году.
                Последний день двадцатого столетья.
                Что впереди? Не буду ли жалеть я?
                Несёт Millenium нам счастье иль беду?
                Родятся внуки? Будет наводненье?
                Настанет мир? Продолжится война?
                Возникнет ли причина для сравненья,
                Кто лучше: фаворитка иль жена?
                А может жёнам скинут лет по двадцать?
                Тогда возможно перестану тлеть я?
                Возможно это? Но в каком столетьи?
                Не перестанет ли Земля вращаться?
                Ответа нет. Он мне не по плечу.
                Я плыть по волнам памяти хочу.

                Я плыть по волнам памяти хочу,
                Я с прошлым расставаться не желаю,
                Груз тяжек, я прекрасно понимаю!
                И всё ж воспоминанья золочу.
                Беспамятный манкурт не про меня.
                Я помню всё – от самого истока,
                И не предам до истеченья срока,
                До Судного и памятного дня.
                Хочу я помнить и отца и мать,
                А главное, как молоды мы были,
                Как искренне и трепетно любили,
                И память эту не могу предать.
                Пусть память статус обретёт заклятья,
                Пускай манит меня в свои объятья.

                Пускай манит меня в свои объятья...
                Я погружаться в омут не боюсь.
                Легко с воспоминаньями борюсь
                И, кажется я помню всё с зачатья.
                Мне кажется что мамино тепло
                И голос колыбельной песни помню,
                Сверканье непонятных тогда молний
                И госпитальной тумбочки стекло.
                И многое мне кажется я знаю ;
                Грядущей жизни боль и новизну,
                И первую голодную весну –
                Ретроспективно это вспоминаю.
                Тот, кто захочет в этом помешать мне,
                Пусть исторгает стоны и проклятья.
               
                Пусть исторгает стоны и проклятья
                Тот, кто впотьмах и ощупью идёт.
                А я опять иду на эшафот.
                Куда иду? Вновь к памяти в объятья.
                Вот с папой я иду на Рождество,
                В матроске маскарадной и с подарком,
                Здесь за углом, через дворы, под аркой,
                В дом с патефоном, там где торжество.
                А вот иду с цветами в первый класс...
                Бесплатно молоко с французской булкой...
                А между тем, в Кузнечном переулке
                Уже бомбил дома немецкий ас.
                А если веры нет, как трепачу,
                Сдержу я гнев, но всё же промолчу.

                Сдержу я гнев, но всё же промолчу,
                Молчанию порою больше веры.
                Вот мы уже подростки-кавалеры,
                И нам большие чувства по плечу.
                Класс разделён вражды меридианом,
                Пираты и корсары по углам,
                А посредине сонм «прекрасных дам»:
                Изольды, Греты, Мэри и Дианы.
                Я - Том Гарвей! Что мне семья и мать?
                А моя Грета с улицы Цурюпы,
                Меня учила не шморгать и хлюпать,
                А страх и робость преодолевать.
                Когда берусь я юность вспоминать
                Не дам я чувствам память удержать.

                Не дам я чувствам память удержать...
                Порою приносила мне страданья
                Привычка детства: «комплекс обладанья»,
                Желанье книги лучшие собрать.
                Пришла пора покаяться  Иисусу:
                Я в школьном детстве пережил позор -
                Мальцом я был «библиотечный вор»,
                Не мог я противостоять искусу.
                И хоть всего-то было раза два,
                Ну три от силы. Разве в этом дело?
                Теперь я знаю – в рай пристроить тело,
                Рассчитывать придётся мне едва.
                Чтоб отделить ложь от того, что было
                Всю волю соберу свою и силу.
               
                Всю волю соберу свою и силу...
                Я как Тантал не знаю забытья:
                Чем больше пью, тем больше жажду я.
                Мне память, как священнику кадило.
                Я помню с фронта ждали писем мы,
                И было это тягостно, со страхом.
                Простая иль казённая бумага
                Мелькнёт в руках у вестника судьбы.
                Забился я испуганно в сторонку
                И наблюдал, как скорбно, весь в слезах
                (То был бурят, а может быть казах)
                Вручал нам письмоносец похоронку.
                Запомнил крик отчаянья мамы милой
                От своего рожденья до могилы!

                От своего рожденья до могилы
                Не позабыть тепло семьи родной.
                Ушли в тот мир. И как найти покой?
                И где на всё это набраться силы?
                Измерить трудно балл моих страданий.
                Жена и дети мне теперь дают
                Отдохновенье, создают уют –
                Сокровища моих воспоминаний.
                Таков итог. И горек хлеб разлуки.
                Я много делал сердцу вопреки...
                Дела те бесконечно далеки,
                Но горше их – воспоминаний муки.
                Мне невозможно в этом отказать ;
                Я жизнь хочу понять и осознать.

                Я жизнь хочу понять и осознать.
                Считать ли состоявшейся? Поздравить?
                Добавить что-то, что-нибудь убрать,
                А вдруг возможно что-нибудь исправить?!
                Я много лет великой целью жил,
                Внимания на быт не обращая.
                Перед семьёй вина моя большая.
                Идеей  я не в меру дорожил.
                И вот теперь обеспокоен я,
                Чтоб завершить достойно путь к причалу,
                Хоть малый след оставить для начала
                И не уйти  в  позор небытия.
                И мне приятна эта канитель -
                Не многие такую ставят цель.
               
                Не многие такую ставят цель.
                «А толку что?» - вам выскажет прагматик.
                Жизнь прожита. И самый лучший аттик
                Уже не скрасит жизненный бордель.
                А память возвращает в те года,
                Когда война вот-вот отгрохотала,
                Но смерть в стране зловеще хохотала,
                И корчились террором города.
                Я в интернате. Сотни тонких  шей,
                Рахит и голод – близнецы и братья...
                Отец, рыдавший , лучше б не видать мне,
                От потрясенья и голодных вшей.
                Я б мог забыть, но мощно потрясенье...
                Грести гораздо легче по теченью.

                Грести гораздо легче по теченью –
                Закрой глаза и не перечь судьбе:
                А вдруг на счастье повезёт тебе,
                И оживёшь, себе на удивленье.
                А если попытаться поперёк,
                Напротив, через силу, против рока?!
                Да, ты рискуешь грохнуться до срока.
                Вот и решай: что правда, что намёк?!
                Мой брат вторично право на любовь
                Искал на двухсемейном небосклоне,
                В двусмысленном «осеннем марафоне»...
                К истокам возвращаясь вновь и вновь.
                Готовы мы забыть про потрясенья
                Чрез призму горя, сроков и сомненья.

                А через призму сроков без сомненья
                Мы бронзовеем, обретая лоск:
                Сей час в тираж, в газету и киоск!
                И жаждем славы, гимнов, восхваленья.
                В начале жизни всё совсем не так!
                Моя вина жене неискупима,
                Но слава Богу – не прошла ты мимо...
                Я понял сам, какой я был дурак.
                Прости вину мою хотя б на треть
                За всплеск вины, за счастье покаянья.
                Я по другому вижу с расстоянья,
                То, что был должен раньше рассмотреть.
                В весенний день, в апрельскую капель
                Пестрей и чётче жизни карусель.
               
                Пестрей и чётче жизни карусель,
                Когда ты поумнеешь, оботрёшься
                А если вдруг нечаянно споткнёшься
                С пути сметёт суетной жизни сель.
                Отец и мать. Нелёгок их удел.
                Террор и голод, войны, катаклизмы
                И прочие гримасы коммунизма
                Не устранили от забот и дел.
                Им в жизни было не передохнуть,
                Но всё же они спорили с судьбой.
                И с непокрытой, скорбной головой
                Мы проводили их в последний путь.
                Мы понимаем только лишь тогда,
                Как быстротечны бурные года.


                Как быстротечны бурные года-
                Впервые видел я антисемита...
                Давно уже про многое забыто,
                Но это не забуду никогда.!
                Как слово доброе врачует и целит,
                Как память цепка, словно в бронзу влита,
                Как оскорбительно клеймо «космополита»,
                Сжимался как в комок от слова «Жид»!
                Тогда ожили страшные химеры,
                В оскале хищном, обнажив клыки.
                А убивали злые языки.
                И ни к чему здесь приводить примеры.
                Не счесть нам горя, страха и вреда,
                Но наша память с нами навсегда.


                Но наша память с нами навсегда.
                Она в беде надежду нашу множит
                И сохранить нам в трудный час поможет
                Событья, факты, лица, города.
                Одновременно Рай она и Ад.
                Хранится вечно в памяти народной
                Мечты о жизни вольной и свободной,
                И я своею памятью богат.
                А что даёт нам новый год и век?
                Millenium что нового приносит?
                И, как всегда, большого счастья просит.
                «Отныне, присно...» - просит человек.
                Расхожие банальности в ходу...
                Куранты бьют последний раз в году!
               
                Я плыть по волнам памяти хочу,
                Пускай манит меня в свои объятья,
                Пусть исторгает стоны и проклятья,
                Сдержу порыв, но всё же промолчу.
                Не дам я чувствам память удержать,
                Всю волю соберу свою и силу,
                От своего рожденья до могилы
                Я жизнь хочу понять и осознать.
                Не многие такую ставят цель,
                Грести горазда легче по теченью.
                А через призму сроков – без сомненья,
                Пестрей и чётче жизни карусель.
                Как быстротечны бурные года,
                Но наша память с нами навсегда.

               
                См. венок сонетов №4 "Отечество"