Легенда о Тамаш - Таштамире

Предисловие

После победы Великой Октябрьской социалистической революции, в начале 20-х годов, впервые в истории вайнахов была создана письменность. На чеченском и ингушском языках стали издаваться газеты, учебники, книги. В последние годы изучением и изданием фольклорных произведений занимается Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт истории, социологии и филологии. За годы Советской власти научными работниками, республики проделана значительная работа по собиранию и публикация фольклорных текстов. Из печати вышло 15 сборников фольклора (в том числе и музыкального); в них представлены образцы почти всех жанров народного творчества на чеченском и ингушском языках. Наряду с текстами, уже известными в науке, увидели свет произведения, записанные от современных сказителей Чечено-Ингушетии. Устное народное творчество вайнахов включает мифы, легенды, предании; героико-эпические и исторические песни, народную лирику, пословицы, обрядовую поэзию. В сказочном эпосе, легендах и преданиях нашли отражение мировоззрение, нравы, обычаи, социальный быт вайнахов в прошлом, их взаимоотношения с народами Кавказа и с пришлыми кочевыми племенами. Многие сюжеты уходят в глубь веков, и в них отражены пережитки анимизма, магии, тотемизма и мифологии. Эти древние сюжеты и мотивы в измененной форме
сохранились в фольклоре до настоящего времени. Многие сказочные мотивы и сюжеты перекликаются с древними сказаниями о нартах, которые широко бытуют среди народов Северного Кавказа. При общности сюжетного состава общекавказского сказочного эпоса специфика вайнахских сказок в том, что в образе «социально униженного героя» ярко отразились демократизм народа
и острая антикняжеская направленность. Основным положительным персонажем большинства сказок вайнахов является вдовий сын (сын старухи-вдовы, одинокий сын, младший брат, сирота) - выходец из социальных низов. Другом и советчиком положительного героя выступает мать, вдова, сестра. Среди воплощающих народные идеалы образов заметное место принадлежит безымянной возлюбленной, которая, переодевшись в мужскую одежду, убивает врагов будущего жениха. Редко когда сюжет волшебной и героической сказки обходится без турпал-коня. Эти мотивы и сюжеты чаще всего встречаются в волшебных и героических сказках. В сказочном эпосе вайнахов и по объему, и по художественной разработанности поэтики они занимают самое значительное место.

Мой друг хочу, чтоб вы рискнули,
И сказ послушали про мир.
Средь дивных гор в одном ауле
Жил-был ТамАш наш Таштамир.

Любовь в его душе витала,
Он о жене любил радеть.
А по наследству им досталась
волшебная в трихвоста плеть.

Волшебная плеть

Беда одна - жена неверна,
Хитра и лжива, на заказ.
И изменяла неизменно
С другим ТамАшу всякий раз.

Но наконец, случилось это,
Плеть ту волшебную взяла,
Тамаша хлопнула при этом.
И вот, сказала что со зла:
«Как надоел, Тамаш, мне право,
Стань ты Совой! Лети! Пора,
Чтоб  не вернулся ты лукавый!
Исчезни с моего двора!»

Тамаш совою обернулся,
Огромной. Как жена добра?! 
Крылами резко встрепенулся,
И прочь с знакомого двора.

Ночь, день, а может и неделю,
Но дома не было Совы.
И вот она во двор влетела,
На крышу села и молчит.

Трясёт жену, завидев это,
Плеть ту волшебную взяла,
Тамаша хлопнула при этом,
И вот, сказала что со зла:
«Как надоел, Тамаш, мне право,
Стань Кобелём! Прочь! Всё, пора,
Чтоб не вернулся ты лукавый!
Исчезни с моего двора!»
Стал Кобелём Тамаш бездомным,
Весь белый, тёмное пятно
На лбу, звёздой горит огромной,
Красив Кобель, так, как никто.

Бежал, и думы всё кружили,
Овец отара, к ним рывок.
Собаки, что их сторожили
Все бросились гонять его.

Но он силён, сильнее сильных,
Двоих собак он разорвал,
А остальных с душой субтильной,
Вниз по долине разогнал.

«Вот это Пёс! Кобель, что надо!
Пусть остаётся сторожить!», -
Решили Пастухи в награду,
Его, оставив с ними жить.

И как-то тёмной ночью к овцам
Подкрались Волки, вой стоит.
Не спит Кобель, он лаем грозным
Им, не страшася, говорит:

«Не подходите слишком близко,
Добром я вас не опущу».

«Тамаш, мы не боимся риска,
Тебя, хоть приобрёл мощу.
И в Кобеля вдруг обернулся,
Постой-ка лучше в стороне.
Тебя не тронем, не волнуйся.
Нам не мешай взять пожирней!»

Но он силён, сильнее сильных,
Двоих волков он разорвал,
А остальных с душой субтильной,
Сам по долине разогнал.

Картину боя увидали,
Тем самым утром пастухи.
Что было ночью той, не знали,
Но спорили, как петухи.

Один кричит: «Да то собаки,
Удел по жизни их таков.
Они не могут жить без драки,
Вот, потрепали и волков!»

Другой твердит: «Давайте в волка,
Стрельну сейчас, чтобы подбить.
Собака та, в кой много толка,
В тот миг и броситься добить.

Стрельнул. Собаки врассыпную,
Как будто кто-то их позвал.
Кобель же белый враз, беснуясь,
Схватил вмиг волка и порвал.

«Добро, Кобель! Такой нам нужен!
Задобрить надо, ничего.
Овцу прирежем мы на ужин,
И мясом накормим его»

Сказали, сделали, а волки
К отаре больше ни ногой.
И сразу стихли кривотолки,
Что пастухи вели гурьбой.

Но вот однажды в той долине
Со свитой ехал сам Падчах*.
Он был два года на чужбине
И возвращался весь в мечтах.

Был взгляд задумчив и беспечен,
Отара, поле, лес, покой.
Как вдруг Кобель бежит навстречу,
Загородив проезд собой.

И не пройти, и ни проехать,
Не обойти его никак.
Стоит обоз, не может ехать,
Был удивлён тем сам Падчах
«Какой храбрец!», - не возмутился
Сам предводитель донельзя.
И к пастухам вмиг обратился:
«Готов купить я Кобеля!»

Недолог торг, важна лишь плата.
Но получили всё сполна:
Два тАлса** серебра и злата,
Была достойная цена.

В доме Падчаха

Ведь ночку каждую приходит
У сына кровь сосёт она.
Гам*** все зовут её в народе,
Но не поймать пока никак.

Велит Падчах, чтоб то отринуть,
Зовёт к себе одну из слуг:
«Ты Кобеля пусти-ка к сыну,
К колонне привязав в углу».

Не ведал, что слуга – обманна,
Что в сговоре, исподтишка.
Не смог достать пёс ночью Гама -
Была цепь просто коротка.

Но напугал Кобель той ночью,
Та крови выпила чуть-чуть.
Не напоказ, а всё воочью,
Смогла с рассветом ускользнуть.

Падчах поутру входит к сыну,
И говорит ему любя:
«Как ночь провёл ты ночью с псиной,
И как ты чувствуешь себя?»

«Сегодня мне, отец, полегче,
Кобель пугал её и выл,
Но хорошо б, чтоб в новый вечер,
Он больше не привязан был».

Падчах словам внял сына сразу,
Негодную слугу прогнал.
А Кобеля, всё по приказу,
Спустив с цепи, ждать, стал финал…

Пёс был умён: лёг, как привязан,
И затаился, вот и ночь.
Вернулась Гам и сразу с фразы:
«Ты из себя кого хоть корчь,
И лай, и гавкай сколь угодно,
Тебя я больше не боюсь.
Займусь-ка делом я свободно».
И парню бросилась на грудь.

Но не успела присосаться,
Кобель рванул, нерв в шее бьёт.
Она взвилась и стала рваться,
Пёс жестко горло взял её.

«Нет! Не лишай меня дыханья!
Не рви мне горло пополам!
Исполню ровно три желанья», -
Взмолилась робко злая Гам.

«Не буду кровь сосать я больше,
Пусть сын Падчаха всласть живёт.
А два других исполню позже,
Те тоже, знаешь, будто мёд».

Слова услышав обещанья,
Гам выпустил Кобель тогда.
А та, сказала на прощанье,
Где это будет и когда.

«Как ночь провёл, мой сын любимый!», -
С утра Падчах сынка позвал.
«Отец! Прекрасно! Ночью дивной,
Кобель навечно Гам прогнал».

Подчах был счастлив и в оплату
Идёт с наградой к Кобелю.
Два талса с серебром и златом
На шею вешает ему.

«Пусть будет лучшей твоя доля,
Приказ сегодня подтвержу.
Свободен ты, ступай на волю,
Тебя я больше не держу!»

Тамаш свободен

Жизнь - то не конь, не держит стремя,
Она не ходит по пятам.
Кобель в назначенное время,
Приходит в место, где ждёт Гам.

Она уж ждёт, незатаённа,
И Пса дождавшись, нет, не зря:
«Ты – Таштамир, ты - превращённый,
Ударом плетки в Кобеля.
Жену твою возьму обманом,
Не церемонясь, не грубя.
Волшебну плеть я ту достану,
И превращу тебя в себя».

Всё было так, пришла к хапуге:
«Возьми, не будешь ты жалеть!»
Гам нанялась к жене в прислуги,
А вскоре и украла плеть.

И снова встреча с Таштамиром,
Точнее, встреча с Кобелём.
Но Гам пришла сегодня с миром,
И плеть в руке ему несёт.

«Тамаш! Тамаш! Стать снова прежним!», -
Сказала, хлопнув Кобеля.
И завертелся он поспешно,
Собою став благоволя.

«Это моё второе дело», -
Главой кивнув, сказала Гам.
«На третье – плеть, бери–ка смело,
А я иду в другой мир, в Там***». 

Финал

Он удивлён и вдохновенен,
В душе решимость и кураж.
Взяв в руки плеть, мешочки денег
Домой отправился Тамаш.

А вот и дом, жена с испуга,
Застыла, настороженА.
Вдруг кинулась за плетью в угол,
Но нет на месте, где ж она?!

Глядит лисой, но с сердцем волка,
Стоит, лишившись сразу сил.
Тамаш ударил плёткой колко
Её, того, кто рядом жил.

Доволен Он был этой сценой,
Им без смущенья говорит:
«Месть будет долгой и презренной,
Пусть сбудется судьбы вердикт!
Вы станете Ослом с Ослицей
Пастись лишь вам в конце села.
Пусть злость над вами веселиться,
Жизнь будет тяжка и кисла.
И пищей вы всегда давитесь,
И изрыгайте под забор.
Поэтому теперь паситесь
Не поднимая мерзких морд!»

Сказал и всё это свершилось,
И на околице села.
Вмиг завертело, закружилось,
И вскоре два стоят осла.

Эпилог

Случилось то однажды летом,
К соседям ехал сам Падчах.
Кибитка солнышко прогрета,
Дремал немного он, в мечтах…

«Вот это, да! Какое диво!», -
Протёр Падчах глаза от сна,
«Такой картины я не видел,
Чтоб так паслися два осла».

Тут Таштамир ему поведал
Историю своей судьбы:
«То наказанье, тем, кто предал,
теперь они ослы - рабы!»

Жизнь – неисчерпанный напиток.
Падчах решил ему помочь.
Он за Тамаша позже выдал
Свою единственную дочь.

Богат теперь, и в круговерти
Тамаш заботен и толков.
Но для забавы он, поверьте,
гоняет по полю ослов…

*) падчах - царь у вайнахов
**) талса - мешочек с деньгами
***) Гам - оборотень у вайнахов
****)Там - иной мир, мир духов и оборотней

Записал И. А. Дахкильгов в 1974 г. на ингушском языке со слов 3. Дурова, г. Грозный.Личный архив И. А. Дахкильгова,