Харон

Лица вокзальные – смертные лики.
Грязные тумбы; затёртые блики.
Невыносимый асфальт.
Кто навязал вам эту заботу:
Строить одну – бесноватую – ноту,
Флейта, валторна и альт?

Что происходит на этом перроне?
Кто этот нищий в нелепом хитоне,
Там, у провала дверей?..
Высвобождая из времени лица,
Конусный свет от асфальта струится
Под силикон фонарей.

Что притаилось за этим пространством,
Где – с восхитительным постоянством –
Сонные поезда
Ночь извлекает из ниоткуда,
Опровергая сомнительность чуда
Странствия в никуда?..

В инициации общего бегства
Тайна – вполне допустимое средство.
Меньшее многих зол.
Жизнь закольцована логикой вальса!...
Бедный старик – он совсем помешался:
Просит какой - то обол...

Подозревать бесполезно и страшно.
Близкий рассвет и весёлая стража
Гонят бродягу прочь....
И проступают над миром текучим
Черные кольца вокзальных уключин,
Ввинченных в нашу плоть.