Настоящий 12. Театрал

     Зима-змеюка укусила себя за хвост и окольцевала март по самое "фиг вам, а не весна!" Запоздалый снег падал и падал, дискредитируя цифры в отчетах сити-менеджера об освоенных реагентах. Освоение ощущалось стремительно лысеющей резиной колес и обуви, что однако никого не останавливало от поиска приключений, хлеба и зрелищ.

     Мой визави сдал грузовичок на медосмотр в крутой авто-сервис, распальцованный на месте бывшего кастрюльно-оборонного завода в двух кварталах от центра старого города, и предложил скоротать время ожидания прогулкой по центральной улице вдоль классической пробки в плену снегопада. На перекрестке он вдруг оживился:
- Какой интересный  архитектурный треугольник - кабак, церковь и Музыкальный театр!  У вас явно креативный архитектор...
- На этом же гектаре есть не менее интересный прямоугольник - Публичная библиотека, церковь, Дворец бракосочетаний и Театр кукол. Не будем про архитектуру, бери проще...
- Вместо чего гешефт?
 - Здесь когда-то стоял памятник и не приносил дохода. Его свергли и поставили заведение, доход приносящее и налогом не облагаемое. А вид на кабак с названием "Чикаго" никого не смущает. Неплохой ресторанчик, кстати. Со вкусом оформлен, персонал вышколен, джаз фоном, кофе лучше, чем где-либо.

     Мы присели за столик у окна, обращенного к Театру. Сквозь пелену снега на фасаде виднелась афиша: "Людвиг Минкус. Балет "Дон Кихот Ламанчский". Из пробки к парковке протиснулся фургон, из него вывели лошадь и ослика, положили трап на мраморные ступеньки и широко распахнули перед ними двери.
- Это тоже зрители?
- Нет, артисты балета...
- Хочу посмотреть. А давай возьмем билеты?
- Тебе не понравится. Какой может быть балет в городе, где нет ни одного хореографического училища? Половина оркестра - приходящие на подработку студенты из консы. Репертуаром, ценами на билеты и буфетом рулят спонсоры, а животные в последнем акте - ради хоть какого-нибудь впечатления и чтобы создать иллюзию не зря потраченных денег.
- Всё равно хочу...

Ну вот, опять эти пляшущие бесенята в глазах.
- Что на этот раз?
- Да так, вспомнилось, как я стал театралом. Мне было 20, четвертый курс в Кембридже на факультете химии и биологии, научная основа под мои эликсиры, амбициозные проекты в сфере фармы и внезапно возникшее ощущение запахов музыки. Причем, только инструментальной классической и сразу аккордами ароматов. И вот однажды на окраине Лондона я пошел на звучащие ароматы и уткнулся в любительский музыкальный театр. Там шла репетиция этого самого "Дон Кихота", и я влюбился. Во всю талантливую труппу вообще и приму-балерину в частности. Прописался и вписался. Но сильно огорчало то, что зрители заполняли едва половину зала, и то погреться или переждать дождь. Кто-то другой на моем месте посетовал бы и смирился, но я был не кто-то. Моя идея привлечь поклонников к талантам методом внешнего усиления ароматов музыки вызвала у их балетмейстера почти восторг. По ночам в лаборатории факультета я создавал феерию запахов, идентичную собственным ощущениям. На премьере балета я сидел за кулисой с вентилятором, направленным в зал, и подносил к нему соответствующие пробирки. Через неделю в театре был аншлаг. А через месяц на нас настучали. Откуда-то взялась толпа вирусологов в штатском, Грин Пис и полицейские с собаками. Театр опечатали. А мы с моей примой улетели в Америку, она - покорять Голливуд, а я - Большую Фарму.
- И как, удачно?
- Для нее - да. Она вышла замуж за креативного режиссера - не по любви, но карьеры ради. А я однажды обнаружил разгромленную квартиру и прислюнявленный к двери билет на рейс до Парижа. С тех пор все музыкальные театры мира стали для меня чем-то сакральным. Ваш на очереди...
***
   Через неделю он заявился весь из себя и с двумя билетами в ложу. Предчувствие обреченно вздохнуло...
Тонкий аромат роз и миндаля ощущался уже с вешалки. Партер заполнялся драгметаллами, брюликами и дорогими гаджетами наизготовку.
Музыканты в оркестровой яме тщетно пытались привести к чему-то единому настройку струнных и духовых промеж собой. Мой театрал отлучился на несколько минут и вернулся вполне удовлетворенным. Запахло грандиозной авантюрой.

    Пошел занавес, и со сцены в зал полилось нечто пасторальное. Музыканты попадали в ноты, танцоры в такт музыки, партер в шоколадки.
Из вентиляции сочились ароматы альпийских лугов, кипарисовых рощ и морского бриза, то сменяя друг друга, то усиливаясь в кульминационных моментах действа.  Дон Кихот проявлял нежные чувства к Санчо на фоне всплесков розмарина, жасмина и сандала. Ветряные мельницы злобно вращали крыльями, стараясь перебить чувственный коктейль чабрецом и полынью. Дон грозил им копьем в правой руке, не выпуская Санчо из левой. Танцы знатных дам с обнаженными спинами и селянок в передничках поверх топлес никого особо не убедили, но аромат иланг-иланг и корицы дотянул акт до оваций.

Однако зритель больше всего жаждал финальной сцены с выходом лошади и осла, символизирующей драматический исход героев куда подальше от общества, лишенного художественного восприятия мира.
Свет рампы изобразил закат, ветерок из вентиляции донес запах цветочного сена, зал взорвался аплодисментами нетерпения.
Лошадь упиралась, Дону Кихоту пришлось намотать поводья на кисть и пообещать ей сцену мясокомбината. Лошадь нехотя подчинилась, тем более, что идущий следом Санчо с ослом придал ей ускорение тычком кнута в ляжку. Возможно, дальше всё прошло бы как обычно - три круга по сцене и поклон. Но что-то пошло не так...

Запах сена резко усилился. Лошадь взвилась на дыбы в попытке откусить бумажные листья винограда на бутафорской арке, Дон Кихот завис над сценой, исполняя невероятные па ногами в воздухе. Поводья наглухо перекрутились на его руке без единого шанса освободиться. Из партера на сцену полетел букет, к нему тут же припал осёл, что вызвало гнев Санчо, выраженный ударом кнута по хребтине. Ослик ответил взаимностью с правой задней. Балерун улетел в оркестровую яму и приземлился на литавры. Музыка смолкла на полутакте, дирижер коротко прокомментировал порчу ударного инструмента на русском устном. Лошадь продолжала мотать Дона вверх-вниз, ослик доедал букет, зал фоткал и аплодировал стоя. С криком "Они же голодные!" сердобольный зритель помчался в буфет и вернулся с подносом икроносных бутербродов для лошади. Мужик в смокинге предложил ослу пиво, тот не отказался. Следом на сцену полетели пирожные с заварным кремом, попкорн и бананы. Лошадь благодарно раскланялась...

   Мой театрал-алхимик откинулся в кресле, не скрывая своего фиаско. Он не учел всего двух факторов: лишней дозы алкоголя в организме рабочего сцены, нанятого для внедрения ароматов в музыку, и голодных животных, которых не кормили перед выходом на сцену по вполне понятной причине. Про местный менталитет не будем...
    ...Змеюка-зима отпустила свой хвост, тепло хлынуло в город и заволокло улицы густым туманом. Под его покровом с фасада театра таинственно исчезла афиша.
========================================================