И проведай бабушку Веру. Мама

   С возрастом открываешь для себя интересные вещи: вдруг к тебе обращаются: «Отец! Слышь, дедок!» Или: на коже появляются, оказывается, возрастные пятна. У мужчин голос становится выше, у женщин грубеет, низкий. Дедушка, бабушка. ..
   Помню только бабушку Веру, по маминой линии. Ещё дошкольником мама возила нас, послевоенных, трамваем от Зацепа за Савёловский вокзал, на Пышкин огород, где в двухэтажном деревянном бараке жила с сыном Лёвой и внуками Вера Ивановна Кадыкова, раскулаченная купец, кажется, второй гильдии, и высланная из Москвы за Кольцевую железную дорогу, налево от путепровода по Дмитровскому шоссе.
   Вспоминаю, бабушка угощала нас вкусным нечищеным жареным арахисом (ешь сколько хочешь) и учила Нинку, нашу маму, Антонину Ивановну, как жарить вкусные котлеты и быстро разделывать селёдку-залом.
И вот 1964 год. Я студент МИСИ. Жила тогда уже бабушка на Бескудниковском бульваре, а я на Нижне-Первомайской, аж на 15-ой Парковой улице, кто знает Измайлово. По воскресеньям, бывало, навещал бабушку Веру, но не часто. Приезжал, она одна, все на работе. Рассказывал о наших новостях, про маму, папу, мы жили в Липецке, про свою работу в Метрострое и учёбу. И пытался побыстрее уйти, воскресение пролетало быстро.
- Баб, ну я пошёл.
- А ты чего приходил-то? – низким голосом, улыбалась мне бабушка Вера.
- Ну, тебя проведать.
- А обедать?
Поели. Первое с мясом, второе с яичницей, капустой.
- Ну я пошёл.
- Так ты чего приходил-то? – с неподдельным удивлением спрашивала Вера Ивановна.
- Так тебя проведать.
- А чай?
   Бабушка ставила самовар, и мы вдвоём урабатывали его под разные варенья, сушки, бублики, оладышки.
- Уф! Ну я пошёл. В Измайлово пока доберусь...
- А ты чего приходил-то? – бабушка опять улыбалась, с недоумением на лице.
- Да тебя, бабусь, проведать.
- А в подкидного? Иначе не отпущу. 
   И мы до темноты резались в подкидного. Бабушка жульничала нарочно, и просила меня всё время раздавать карты, когда проигрывала. Сама смотрела на меня, не отрываясь.
   Когда дядя Лёва возвращался домой, тогда и отпускала студента.
Люблю бабу Веру. И сегодня. Хотя её давно нет. И самому уже за семьдесят.