И зал другой, и слушатель другой...

И зал другой, и  слушатель другой,
И  музыка под сводами другая.
Я  в музыке такой – ни  в зуб ногой,
Но внемлю, и душа изнемогает.
И  чудится, в неё вместился Бог –
Мучительно-возвышенно возносит
И  вдруг бросает вниз: в многоголосье
Органовых восторгов и тревог.
И  я лечу и  не могу дышать,
И тщусь своё дыхание разжать,
И умоляю стихнуть на мгновенье,
Зажав свой слух спасительностью рук.
И  мой всесильный Бог по мановенью
Бессилья моего снимает звук,
И тихо-тихо тикают часы,
Соперничая с пульсом на запястье,
О Господи, спасибо за участье,
За степень риска – исключать басы.
И цвинькают синичьи голоса:
– Цвинь,цвинь,цвинь,цвинь,цвинь,цвинь,
Цвинь,цвинь, – и только!
И  тает леденцовой мяты долька               
На пересохших от любви губах, –
Так входит в мой сумбурный мир
Великий Бах.


Рецензии