Турист - первоначальный вариант

 На склоне горы, вокруг нас был цветущий репейник, и
на нас зелёными волнами верхушек своих низкорослых и
неказистых деревьев смотрела зелёная тайга. 
     <Цивилизация> с прокуренным  тамбуром и запахом
хлорки  - в  виде задника  последнего  вагона поезда
"Москва  - Воркута",  с трудом  набирая скорость  на
подъёме,  медленно уползала  по рельсам,  дальше  на
север, а я с тоской думал о том,  что теперь мне придётся 
находиться  здесь  с  совсем  до этого, незнакомыми
людьми; что каждую ночь мы будем плотно прижиматься 
друг к другу,  чтобы не замёрзнуть  в вечной мерзлоте;  я  и -
шестнадцать человек, - команда  из спортивного клуба
туристов  "Горизонт".
   Через час по узкоколейной железной дороге подошёл
местный поезд и на нём мы доехали до посёлка  "Харп".
Когда мы вышли из вагонов, то нас встретила  белая ночь.
Слева мы увидели двухэтажные дома служебного посёлка
а справа, за  колючей  проволокой - очертания белых
бараков колонии строгого режима "Полярная Сова".   
     Доносится   яростный  шум воды, это -  Собь!  Выше
порогов начинался горный склон, по которому ещё  выше,
отовсюду  сбегая  и  вначале,  перекатываясь по  камням с

                1 
   

безобидным  журчанием,   горная  вода   превращалась  в
стремительный  поток,  который нёсся к порогам второй  и   
третьей категории сложности.
Раньше мне приходилось видеть байдарки только, с три-
буны водного стадиона Динамо.  Но, желание пройти
порог вместе с остальными участниками нашего похода
было слишком во мне велико и я подошёл к нашему 
инструктору:
        -  Надя, я с кем?
Опытный взгляд спортсменки без труда определил во мне
дилетанта: 
        -   "Как себя чувствуешь"?
        -  Хорошо!
        -   "Пойдёшь с Жанной - матросом".
Жанна ждала своего напарника.
        -  "Жанна, мы с тобой, я - матросом".
        -  "Пойдёшь капитаном", сказала Жанна.

                Турбулентная струя

...   - Садимся! - Жанна повернулась к байдарке спиной и
перекинулась через борт. Байдарку развернуло задом-
наперед и прибило к берегу. С третьей попытки наша бай-
дарка, выдерживая угол, послушно понеслась к стремни-
не, которая шла через порог.
        -  "Почему ты не командуешь"? - крикнула Жанна.
Я растерялся и крикнул:
        -  "Полный вперёд"!
И вместо того, чтобы повернуть к порогу мы подплыли с
ней к противоположному берегу.
        - "Через этот порог не пойдём, пойдём - слева от
него", садись вперёд - ты будешь матросом!", сказала
Жанна.
Порог был близко. - Вот и центр быстрины, с брызгами
разбиваясь, он огибал каменный выступ, под который ухо-
дила светлая струя водоворота. 

                2               


     - Ну всё! - крикнула Жанна.
     - Нет, не всё! - я оттолкнулся в воде веслом, и мы -
наскочили на скалу.
Байдарка ударилась под углом и её нос  зашёл за край
камня. Вода развернула её поперёк течения и прибила к
скале.  Сквозь шум реки раздался скрежет металла - это
смялись под её напором передний и задний шпангауты.
Байдарка остановилась над турбулентной струёй, которая
неумолимо затягивала её в подводную каменную нишу и
на вершине подводной скалы, высота которой была не ме-
нее двадцати метров.  Я оттолкнулся от камня и мы с Жан-
ной прыгнули с порога на открытую воду, под которой тя-
нулся вдоль русла реки, огибая впадины и возвышенности
речного дна светлый как луч прожектора контур турбулент-
ной струи.
     -  Садись вниз! - крикнула Жанна.

Байдарка  осталась на плаву, но получила кривизну и из-за
чего стала неуправляемой. Вдвоём с Сашей Малявкиным,
мы смогли обратно разогнуть шпангауты так, чтобы они
имели прежний вид, но при этом не потеряли жёсткость.
Однако, мое весло не подлежало восстановлению.   
-  Надо сходить в посёлок за хлебом, сказала Галя.  Тропин-
ка, по которой мы поднимались на гору пролегала над вхо-
дом в туннель; к нему тянулся двойной  коридор  из колю-
чей проволоки, натянутой между высокими столбами. Со
стороны зоны до нас  доносились выкрики и хриплый лай
собак. Заключённые строились в колонны а затем напра-
вились в нашу сторону. Впереди, позади и по флангам
каждой колонны шли взводы конвоиров  с собаками.
     - "Ой, как интересно, давайте же посмотрим", попро-
сила Наташа.   Колонна, а за ней другие, встала как вко-
панная; вместе с автоматчиками. Задрав головы, они в
упор смотрели на длинноногую, в коротких шортах Наташу.
Умолкли собаки и наступила  "гнетущая тишина".
       -  "Мне страшно, пойдёмте скорее отсюда" -  не выдер-

                3


жала она.
       -  Куда они? - спросил я у Гали.
       -  В каменоломни.
После порогов мы поплыли вниз по Соби а когда наступил
вечер, то сделали первую остановку с ночлегом.
     Низко  над  обгоревшими  поленьями,   по   которым   
перебегая с одного на  другое ещё играло лёгкое пламя, 
на жердях из лиственницы висели котелки, в которых, 
проделав  замысловатый путь  в прессованных  брикетах 
от г. Грязи, через отдел - спецпайков, дымилась греч-
невая каша, комары кусали через защитную одежду, Ма-
рина через  накомарник пела авторские  песни.  Она огля-
нулась на Валеру - барда. Взяв в  руки  свою гитару,  он 
перекинул ремень на плечо, и уже тихо  перебирал стру-
ны; незаметно подстроил одну. Затем откинул назад локо-
ны обрамляющих лицо чёрных волос и одновременно с
этим послышалось:
        -   Альтаир, Якутия!
Раздался тонкий, неожиданно слабый, но дерзкий голос.
Он,  то мужественно сжимался под хлёсткий, с  джазовы-
ми аккордами бой гитары, напоминая чревовещание, то
словно  сбрасывая  с  себя  оковы  начинал  вибрировать
и  дрожать.

4 августа, утром я вышел из палатки, а рядом о камни у
берега шумно и безостановочно, как в бубен - шаман,
барабанила река Собь - вот она, реальная жизнь,  и с это-
го  момента  мой  слух  был наполнен этим шумом днём  и 
ночью,  весь поход он нас убаюкивал  перед сном и каж-
дое утро возвращал в реальность. Он не раздражал меня, 
и в  один  из дней я вдруг услышал: - какие, всё-же, непов-
торимо мелодичные и прекрасные звуки исходят от не -
сущейся по шеверам этой горной чистой воды; и вчера, в
застёгнутой наглухо от комаров палатке я вдруг наотрез
отказался прихлопнуть, одинокого комара, я - перестал
считать их своими  врагами  -   " вот,  что туризм с людьми

                4

делает".
     Все завтракают у костра, мы - хариуса, нас - комары,
комаров - трясогузка. Все друг - друга едят - "Вечное
движение!"  Фролёнок натянул на себя болотные сапоги,
прицепил за пояс садок  и  пройдя  вдоль берега шагов  на
шестьдесят, вниз по течению, зашёл в воду, достал из
левого и правого кармана раздвоенные щепки с намотан-
ным на них тонким шпагатом. Затем он достал из-за
пазухи куртки "кораблик" и опустив его на воду, стал быс-
тро крутить в руках щепки, разматывая и скидывая с них
шпагат. Кораблик повернул к берегу, но Фролёнок зашагал
против течения и управляя словно парусом, подвёл его
к перекатам, где в ямах "стоял" хариус.
      -  А теперь, что? спросил я у Гали.          
      - "Теперь каждый, сам по себе".
      -  Тогда - поплыли?
      -  А - поплыли, только ты повторяй всё за мной.
    Течение реки оставалось здесь по-прежнему очень быс-
трым. И в то же время, над разноцветными камнями, кото-
рыми было усеяно речное дно,  наша байдарка скользила
медленно, словно в тихой заводи - при слабом ветре.
Я не выдержал и наклонился, чтобы достать один из них
себе на память или для аквариума но, медленно, словно
издеваясь, он прошёл под моей ладонью. - "Что за чертов-
щина?" - Камни и их "поведение" выглядели настолько
загадочно, что дразнили мое воображение. Они почти
касались "нашего дна". - "Следующий я уже не упущу!" - и я
нагнулся за вторым - а он, "подлец", как и первый также
спокойно проходит под ладонью, меня охватил азарт и я
наклоняюсь за ним всё ниже и ниже, а байдарка вместе со
мной! 
      - Ты байдарку сейчас опрокинешь -  обернулась Галя. -
И потом, даже если-бы ты его и "достал", то обхватить
руками  всё-равно-бы не смог.
      -  Почему?
      - А потому, что это не камни, а огромные валуны.

                5

      - Тогда, какая-ж здесь глубина?
      - Да уж,  не меньше двадцати, наверное.
         Неужели, такая чистая вода?  Чем же здесь рыба пи-

тается?          
         А её здесь и нет, сюда только хариус заходит.

    На наших глазах холмистые горы за каждым поворотом
реки становились всё ниже и каждый раз перед нами
открывались новые ландшафты.
Когда наступила белая ночь, но ещё было заметно свет-
ло, мы поплыли дальше, через шиверы; вокруг нас, 
изгибаясь,  смешиваясь  и   перемещаясь     между   собой
поднимались, словно пар в горячем котле густые, серые
облака.   
       -  "Левым" -   скомандовала   Галя,  но   байдарка   уже 
задела камень  и  развернулась задом -  наперёд.               
    Мы научились на слух угадывать встречные камни - над
ними шумела вода или - наоборот, если были воронки;  и
продолжали плыть, приближаясь к левому берегу. 
   Байдарка стала задевать дно и садиться  на мель, мы
были почти у самого  берега;  но приблизиться к нему  мы
не могли, всюду наталкиваясь на непролазный  бурелом. 
Нам пришлось повернуть назад, и вернуться к шиверам.
   Но,  мы хорошо уже знали дно;  вспомнили, что шиверы-
здесь тормозят скорость течения реки, и что медведи-
здесь стоят в воде, когда ловят рыбу и что - можно про-
должать осторожно плыть;  и  что - с  двух часов ночи ста-
нет снова светло, и мы снова-тогда отплывём к правому
берегу, где не было шиверов...
    Я откинулся спиной на переднее сиденье и отталкивал-
ся от встречных камней - ногами, направляя байдарку
ближе к берегу или удаляясь от  него; такое плавание
убаюкало меня и я начал ловить себя на том, что засыпаю
и плыву с закрытыми глазами. В два часа ночи мы вы-
плыли из шиверов и остановились у правого притока Соби -
Хараматалоу.

                6


 5 - 6 августа - непрерывно шёл дождь, к нам присоедини-
лись Наташа, и Фролёнок - Саша Фролов. На этом месте
стоял охотничий  бивак, в котором мы нашли топор, соль и
спички.

     7 августа, - мимо нас проплыла на байдарках и катама-
ране весёлая и шумная  команда туристов из Ленинграда.
Я предложил им  остановиться у нас однако, они отказа-
лись:      
      -  "Спасибо,  мы  -  дальше".
Из-за поворота реки показалась ещё одна байдарка и по-
вернула к нам.
В ней находились два пассажира и в одном из них я узнал
исполнительницу заглавной роли в опере Чайковского  - 
Иоланта; афиши с её портретом недавно-ещё висели в на-
шем городе во время гастролей Горьковского театра опе-
ры и балета.
Когда они вышли из байдарки и поздоровались с нами,
то её спутник достал из кармана куртки самодельную карту и
принялся расспрашивать Галю о рукавах и притоках Соби,
а я спросил у певицы:   
      -  Вы - артистка?
      -  Вы угадали - как вы угадали?
      -  Афиши - не обманывали...
      -  Это наш художник постарался, улыбнулась она и
добавила, что сразу, после окончания гастролей они -
вдвоём отправились в поход.
      -   А как же, вы не побоялись - только вдвоём?!
      -   А - у него, наган.
      -  Нам - пора,   позвал - Марину её "телохранитель".

8 и 9 августа,
ловили с Фролёнком на - "кораблик" хариуса - так Фролё-
нок называл свою дощечку из коры, к которой была привя-
зана короткая леска с "мушкой" на конце. Управляя им словно парусом,  мы
заводили его против течения на сере-

                7

дину реки, к перекатам, где в ямах стоял крупный хариус.
На ласе, вниз по течению мы с Галей обогнули  рукав Ха-
ры и подплыли к группе - Постникова; убедились, что
здесь было не меньше комаров; за ними гонялась такая
же трясогузка, как наша.

     Десятого   августа  -  присоединились к группе Постни-
кова: - развели костёр и сложили камин. На растянутые
между деревьями шпагаты, которые пересекаясь между
собой образовали четырёхугольник, была накинута поли-
этиленовая плёнка, края которой с четырёх сторон спуска-
лись до земли. 
    После бани мы сели за стол - толстое  бревно  от  пова-
ленной старой лиственницы, завезённым зачем-то сюда,
кем-то и когда-то, совершенно из других широт. К этому
столу Сергей поймал в "Чёрной речке"  - притоке Соби
двух щук, а Саша Постников подстрелил девять уток.
Постников передал по столу "сучки" - бутылки, в которых
был древесный спирт, Марина пела и над ней, по поли-
этиленовой плёнке стучал "сопливый, по уральски дождь".

  11 августа. - Благодаря своим притокам, Собь станови-
лась всё полноводнее. Огибая подножия пологих  холмов,
за которыми начинался лес, покрывающий невысокие
горы, так мы плыли весело и беззаботно  ещё два следу-
ющих дня. Находясь в байдарке можно было на время
отдохнуть от комаров и мы причаливали к берегу только с
наступлением сумерек. Но, потом нас остановил дождь и
нам  пришлось высадиться на никому - незнакомое место.
Мы укрылись в палатках, но дождевая вода проникала ма-
ленькими ручейками и под них. Тогда я взял сапёрную 
лопатку и  прорыл неглубокую траншею  вокруг нашей  па-
латки. Сделав навес из еловых веток, мы развели под ним
костёр. Проходил день за днём, а дождь всё продолжал-
ся.  Вторя дождю, пела под гитару Марина.
...

                8


      На пятый день мы увидели на байдарках группу  Пост-
никова - то, что они были <весёлые и довольные> послу-
жило для нас сигналом, мы последовали их примеру; и вся
их <хитрость> заключалась в том, что нужно было время
от времени причаливать к берегу, переворачивать байдар-
ку и выливать из неё дождевую воду.
...  Через  несколько дней мы подплыли к стоянке,  где нас
уже поджидала группа Постникова.
 
     -  Зачем они выбрали это место?, спросил я у Гали.
     -  А они просто не знают, куда дальше плыть.
     -  А ты знаешь?
     -  Подождём до утра, мне надо увидеть утром.
Я обратил внимание на то, что комаров стало меньше.
     - Верно, и будет ещё меньше;  но не торопись радо-
ваться, дальше - вечная мерзлота, и ты так уже не пос-
пишь на земле, а вместо комаров появится мошка и тут -
накомарники тебе уже не помогут.

1 сентября.
Утром, выбираться из палатки, Галя не торопилась:   
     - "Пусть подождут".  - "Нужно ещё вспомнить".
Мы вылезли из палатки. Наша группа сидела вокруг кост-
ра, кроме Саши Малявкина - он никогда не сидел на месте.
И вид у всех был - мало сказать, что - унылый.   
   Втроём, Галя, Надя и я спустились к Соби и Галя указала
на правый рукав  -  "туда".
     Никто из нас не верил до конца в то, что мы плывём
правильно, "пока" нам не стали попадаться рыбацкие сети
и растянутые под водой верёвки с подвешенными на них
острыми крюками - "баграми". Самих рыбаков не было
видно, но не успели мы высадиться и расположиться на
берегу,  как  раздался звук мощных моторов и мимо нас
пронеслись один за другим <двое чукчей> на импортных
моторных лодках.
Галя  подошла  к  берегу,  а  <чукчи> продолжали носиться

                9

перед ней <взад и вперёд>. Одна лодка остановилась у
противоположного берега и <чукча> что-то ей выкрикнул.
Галя махнула ему рукой и мне, чтобы я "не высовывался". 
Браконьеры подплыли ближе и бросили якоря. Затем, они
подтащили баграми к берегу двух осетров и, получив за
каждого по тридцать рублей, быстро умчались вверх  по 
реке.
        -   Сейчас  инспектор  может   "нарисоваться",  быст-
рее уносите в лес, скомандовала Галя.
      Едва мы успели разделать рыбу и спрятать в <вечной
мерзлоте>, как неслышно подплыл катер, из него вышел
"человек - в защитной, зелёной форме". Вначале, он тихо
поздоровался,  затем молча стал озираться  по сторонам:
        -  "Сетей нет? - где ваш руководитель?"    
        - "Там задержался, скоро появится", махнув рукой в
сторону реки, ответила Галя.
        -   "А я вас, кажется,  помню, вы три года назад также
с группой здесь были" - он присел к костру:
        - "Браконьер появился; - Вы слышали выстрелы у
Хары?" - мы, конечно, промолчали...
Галя и я проводили его до катера, и он предупредил:  -
"Вы знаете, что покупать рыбу нельзя, - на станции уже
многих поймали".
        - Постникова нужно предупредить, сказал я,
когда отплыл катер. 
        -   Не беспокойся, они - друзья.   
Благодаря этой дружбе, к нашему осетру добавился и
древесный спирт - сучёк. Когда уха была готова, то мы
принесли с берега свои байдарки, перевернули их к вер-
ху-дном и осторожно расселись на них, чтобы не повре-
дить шпангауты.
     На гитаре нам аккомпанировала - лауреат Всесоюзных
конкурсов авторской песни - Марина Самойлова.

5 сентября, мы - вдвоём с Галей первыми покинули
стоянку  и поплыли  до  Катравожи.   <Ханты> - оленеводы 

                10

кочевали по тундре а потому, в посёлке мы встретили ма-
ло людей и много бездомных собак, которые держались
большими стаями. Мы зашли с ней в местную пекарню.  Из
приоткрытой печи светлый, голубоглазый  парень в это
время  доставал румяные буханки белого хлеба. Заложив
в неё формы с тестом, он подошёл к нам, но в разговор не
вступал.
      - "Что он тут делает один, "светлый" в посёлке?, спро-
сил я у Гали, когда мы вышли из пекарни.
      -  "Бомжует".

    Катер - до Салехарда был неисправен и его  несостояв-
шиеся пассажиры разошлись снова по своим домам.  А мы,
с Галей зашли в местный магазин. Следом за нами  вошли
два "речника". Когда они проходили мимо нас к прилавку,
то капитан - а, на нём была капитанская фуражка, "с перво-
го взгляда" успел влюбиться в Галю а я - спросить у помощ-
ника - куда они плывут?
      - "До Салехарда, мы никого не берём!"
      - "Куда им?", спросил старший и обернулся к нам: 
      -  "Подходите к причалу, ждать не будем".   
...
      -  Вещи давайте, крикнул помощник. Зайдя в воду и
утопая в илистом дне, Галя протянула ему рюкзак, который
он одной рукой легко перекинул через борт.
Я вовремя успел подхватить обратно свой рюкзак вместе с
помощником.   Не  отпуская рюкзак,  он  согнулся  вслед за
ним через перила  "в три погибили" и его ноги оторвались
от палубы. Подбежал капитан. Одной рукой он схватился
за помощника а второй за  мешок. Катер качнулся:
        -  "Что там?" - захрипел помощник.
        -  "Рыба? - признался я".
   Мы спустились в каюту, которая была  обита деревом, по
краям  стояли  диваны,  а  в конце  -  в углу деревянный бу-
фет. В центре каюты стоял овальный стол, за которым си-
дел  одинокий  пассажир;  на столе лежал чёрный   "дипло-
 
                11

мат" и он пролистывал какие-то бумаги.  От него узнали,
что плывём на катере начальника пароходства - Обской
губы, и что наш попутчик был командирован в Сургут,
инспектировать проф-тех-училища; катер был выделен
ему до - Салехарда. Мы с Галей поднялись в рубку, чтобы
расплатиться за проезд. Капитан сидел за штурвалом а на
кожухе рулевого управления лежали открытые консервы 
и  стояли четыре стакана.
       -  Наливай! - крикнул помощнику капитан.
От наших денег он наотрез отказался:   
       -   "Мы денег не берём!".
       -   "Водка есть?" - тут-же уточнил помощник.
...
      И плыть было весело: капитан с помощником "нали-
вали", штурвал вращался как  "Маятник Максвелла" - то
вправо, то влево, а за окном капитанской рубки откры-
валась широкая панорама Обской губы, по которой плыли
пароходы и баржи. Со стороны Карского моря плыл свер-
кающий огнями трёх-палубный пассажирский лайнер, ко-
торый  подавал нам низкий, протяжный гудок.
    Катер повернул вверх по губе и затем причалил у
Лабытнанги, где жил капитан.
       -  От Лабытнанги до Москвы идёт поезд? - спросил я у 
Гали.
       -  Идёт.
       -  А откуда лучше - до Москвы - от Салехарда или от
Лабытнанги?
            -  А - всё равно!
Взяв на плечи Галин рюкзак, капитан проводил нас до
железнодорожного вокзала. 

                Из дневника

   "Когда мы шли вдоль высокого и крутого берега, то
можно было хорошо  рассмотреть и  ещё раз изучить  этот
участок  реки с  порогами.   Я невольно  снова представил   

                12

себя,  вместе с Жаной несущимися в хрупкой байдарке на
торчащую из  воды  каменную глыбу - убийцу и только сей-
час по-настоящему испытал запоздалый страх.
     -  Впечатляет?,  это какой категории? - пошутил я.
     - Ты теперь сядешь в байдарку только после порогов и
от меня теперь никуда не отойдёшь, отрезала она. И я
больше не шутил, я догадался, что это негласное правило
для спортсмена-водника. Сашу тоже будто подменили.
А все остальные были настоящие молчуны, без признаков
эмоций. Вначале для меня это было непривычным и даже
смешным, затем стало  нравиться a затем я стал таким-
же как все. И став частью природы, почувствовал в себе
внутреннюю перемену и был очень доволен тем, что принял её."

                Конец

 





 
                Не помещено в рассказ
               

"1 сентября
На следующий день мы спустились на байдарках до Катравожа;
Галя купила соль для рыбы и два сучка по цене пять рублей. Когда мы плыли против течения обратно, нам не хватило сил, чтобы проскочить  узкое место между большим подводным камнем и берегом и вконец обессилев, мы выползли на берег. От берега до середины реки шли сплошные перекаты, между которыми против течения проскочить было невозможно. Галя удерживала нашу байдарку на воде, а я разматывая шпагат, поднялся на обрыв и подождал Галю. Всё шло по плану, но нам путь преградило стадо коров, которое паслось на самом краю обрыва. Галя пошла спокойно прямо на них, я за ней, потому что всегда боялся коров. К нам подбежали две крупные сторожевые собаки. И впервые я увидел Галю испуганной. Ну, - этих-то я не боюсь, успокоил я Галю и  уже решив, что сброшу их сейчас с обрыва,  они это почуяли и подались назад. Благополучно пройдя участок с обрывом и спустившись снова к воде и к нашей умной байдарке, которая давно стала нашей крепостью, мы поплыли на ней дальше. Мы снова видели перед глазами её преданный, с привязанным на конце тонким канатом нос, который словно говорил нам: - "теперь не беспокойтесь, теперь - я снова с вами".

               
"Нам предстояло плыть обратно, под дождём, снова через коров с собаками, - потому-что Галя не могла уже ни веслить ни носить, с первого дня нашего путешествия она голодала..."


"все завтракают у костра, мы - хариуса, нас - комары, комаров - трясогузка и хариус. Все друг друга едят - вечное движение!  - заморосил дождь..."
--------------------------------------------------

""Моё дело было маленькое, меня послали." Светя себе жучком, он нащупывал палкой спрятанную в траве рыбу, отбрасывал ко мне, считая до десяти.
Всё, сказал он, ..."

     -  Надо унести - сейчас приедет инспектор, сказала  Галя.
Саша Малявкин, Витя и Коля - фотограф приподняли "маленького" осетра, - "За туловище", - руководил Саша, прибежал Саша Фролов и взялся за хвост, -  "бросай ты его! - закричал Малявкин, но было уже поздно,  брюхо осетра провисло и плавно опустилось на каменистый берег.
      Галя одела рукавицы, вышитые ею цветными нитками под хохлому, подошла ко второму и двумя руками взяла его за хвост.
           -  Тогда я позову их, пусть помогут, возразил я снова, видя, что наши товарищи взяли передышку и внимательно наблюдали за нами
      - Они не станут помогать.
      - Тогда, почему они взяли маленького, а нам - большой?   
      -  С собой возьмём.

                16
      -  Что?!, а лас?! - Галя:
      -  Малявкин возьмёт, а мы у него - байдарку.   
     -  А у него зубы есть?
     -  Есть, наверное.
    -  Не пожалеешь свою рукавицу?
Взяв за верхнюю губу, я поднял вместе с ней руку над головой... Хвост и небольшая часть рыбы оставалась на земле и когда я нёс рыбу, то нижняя её часть легко скользила за мной по камням. 
Осётр стал ещё тяжелее и начал сильно вздрагивать, я испытал лёгкий испуг, ведь, эта рыба-кит была в длину чуть-ли не в полтора раза больше меня самого! И тут я увидел, как Галя догоняет хвост, поднимает его с земли и тащит на себя, а Николай снимает нас из-за деревьев фотоаппаратом..."


"    ... Сидя на корточках, Галя принялась пилить осетра ножом для - бутербродов...  Я курил и молчал...
    -  Здесь каждый своё имеет.*
    -  Платочки в руках теребят?
    -  А сапоги у тебя - чьи?, а лас?, а палатка?..."


"        Дальше, - наша группа погрузилась на байдарки и пройдя ещё несколько небольших порогов, начала спуск по реке.
    Мы с Галей остановились мы на прибрежной косе и стали поджидать отстальных.
 - Я пойду вверх по течению искать их, спросил я Галю? Ведь, что-то наверняка случилось! Не надо, ответила она. Во - первых здесь ты не сможешь подойти близко к берегу из-за бурелома. Во-вторых, если-бы что-то произошло с ними на реке, то их давно - бы уже пронесло мимо нас и мы-бы их увидели. А значит, они где-то, на каком-то одном из берегов застряли
          Первыми на ласе плыли Надя, Таня  Ермакова и Жанна. Следом за ними плыли Саша и Наташа. Один с миской а другая с кружкой в руках, их байдарка подойдя к берегу,  затонула."

"Как себя чувствуешь? - спросила Надя, подойдя сзади. - Я стоял на берегу Хары и наблюдал, как Саша с Посиком во второй раз проходят порог, который ещё предстояло пройти всей группе. -Хорошо, ответил я, удивившись неожиданному вопросу, откуда она прознала про язву в моём желудке? ведь, даже Гале не говорил? - Пойдёшь с Жанной матросом, несколько сурово сказала Надя и показала на стоящую у края воды, рядом с байдаркой красавицу "с глазами синих озёр" - (позаимствовано мною у Саши).
Хорошо, ещё никак не веря в происходящее, но как можно невозмутимо ответил я. Где-же Галка, озирался я по сторонам, ища спасения... А вон - же, выводит с Посиком байдарку вдоль берега к месту, от которого можно попасть на быстрину, несущуюся прямо на двойной порог. Пока не поздно, надо отказаться, резонно запрыгала мысль в голове, ведь Галя предупредила: этот порог я не прохожу!

 

"Был тут-же разведён костёр для чая к которому затем  добавились белые сухари с изюмом  из нашего продуктового запаса. Позавтракав, принялись собирать байдарки, лас с двумя вёслами. Переоделись в защитные костюмы от мошки и комаров и переобулись в болотные резиновые сапоги. Следы от костра тщательно были уничтожены!"



         __    "Через  порог не пойдём, cадись вперёд, ты будешь
матросом".   
     Течение подхватило байдарку и понесло к порогу. А перед ней возникла из глубины светлая струя. Увлекая за собой байдарку, обгоняя нас под врдой и всё сильнее завихряясь. Поднявшись из глубины, она притянула к себе днище нашей байдарки и не отпускала, а сама, - устремлялась вниз, под каменный выступ. И тут я вспомнил о  Жанне:
        -  "Ну, всё!" - услышал я за спиной...
        -  Нет, не всё! - встав на ноги, я сделал резкий гребок и нос байдарки чуть качнулся в сторону: - Удар пришёлся сбоку, от  прямого столкновения отделяли несколько сантиметров! - Раздался визг раздираемой обшивки и треск гнущихся шпангаутов... Приставив к камню весло я оттолкнулся от него...
        -  Садись вниз! - крикнула Жанна..."

    22.04.2020               
 -------------------
* Пикник  (Деревня)