Привет Веласкес

#из_личного

Я учусь говорить другими — сухими, чёрствыми.
Шарик ртути на пальцах, под кожей наждак и лёд.
Даже лучшие в мире сказки кончаются, знаю, — чёрт с ними.
Боль притупится. Если, конечно же, не убьёт.

Закрываются двери. Захлопываются дверцы.
Ты останешься недостижимым, как ни кукуй —
Деревянной игрушкою из очень нелёгкого детства,
Что прибита гвоздями к нависшему потолку.

Но какого же беса, скажи мне, такими бесами
Населён неглубокий омут моей души?!
/Слышишь, besame mucho*! Besame mucho, besame,
Удержи, сейчас удержи меня, удержи…/.

Или нет, не держи. Ни к чему оно. Да и поздно, ха.
Знать, что дело — труба. Как горнисту, шагать с трубой,
И играть бодрый марш, набирая побольше воздуха.
/И смешно над собой. И паскудно перед собой./

А болезненный жёлто-серый октябрь нагрянет, наставит дуло,
Будет долго смотреть в глаза, приставлять к вискам:
Ну, давай уже, скажет, расставим точки. Так что надумала? —
И придётся ответить. Только не знаю, как.

Только знаешь, пошло всё к чёрту с такими стрессами.
Я пока не ушла. Да и ты ещё здесь — ведь здесь?
Так что — besame mucho.
Besame.
Сука.
Besame.
Como si fuera esta noche la ultima vez. **

* Целуй меня больше.
** Как будто это была последняя ночь.