Пушкин перед дуэлью с Дантесом

Он мерзким пасквилем взбешён
И честь семьи отстаивать обязан.
Гвардеец выбирает чужих жён.
К барьеру с этим долговязым!

В надежде решить полюбовно
Пытались Пушкина уговорить.
Но честь не защитить бескровно –
Дуэли непременно быть!

Меткость кишинёвского бретёра
С годами не утрачена ничуть.
Надо проучить французского позёра!..
Всем, что дорого, рискнуть.

Стойко перенёс он ссылки и опалу –
Жаркий юг сменял суровый край.
Острота ума, подобная кинжалу…
На престол вступает Николай.

Поэта принял царь радушно
И в свет из ссылки возвратил.
Остепенившись, зарекался Пушкин
На эпиграммы тратить пыл.

Но вопреки высоким разговорам
Доверья скрыто он лишён.
Был тайным окружён надзором
И к Бенкендорфу приглашён.

Чванлив, напыщен шеф жандармов,
Любого чужд искусства и поэм.
Сухое обращенье, как в казармах:
«Куда изволите Вы ехать и зачем?»

Любимец муз краснел от униженья,
Оправдываться вынужден опять.
Цензурой многие его стихотворенья
К печати велено не допускать.
 
Утекали распыляясь средства.
Наташа пропадала на балах.
Она создана для блеска и кокетства.
Зря супруг хлопочет о долгах.

Спит его беспечная Мадонна,
Очи чуть раскосые смежив.
Помоги, как в юности, Фортуна –
Пусть останется он жив!

Неужели сбудутся пророчества?
Молодой наглец высок и белокур.
Целит в сердце нашего Отечества.
Как цинично холоден его прищур!