Взгляд

Когда он уже уходил за края,
за дальний предел, за черту бытия, -
глаза распахнул и лицом построжал,
и выдохнул хрипло: послушай, сержа...
чуток подними, напоследок хочу
на степь посмотреть и на стайку пичуг…
И хрип оборвался…
А я не успел
его приподнять, чтобы он поглядел
на степь, что горит, истекая огнём,
и пал этот катится ночью и днём,
чтоб глянул, как вихрями огненных вьюг
согнало и вымело стайки пичуг,
и здесь, на дымящих в степи ковылях,
ни людям, ни птицам не сыщешь жилья…
Вот так вижу я, остающийся здесь,
а он с высоты и простора небес,
наверное, зорче глядит и точней –
и видит, что кончится этот обстрел,
наступит и бою конец, и войне,
и снова поднимется тесто в квашне,
не порохом, жжёной бронёй и золой,
а хлебом
запахнет над нашей землёй…
Но что бы ни ждало меня впереди,
всегда буду помнить, как он уходил
за край,
за черту бытия,
за предел.
И то, как из смерти
он жизнь разглядел.