2590 - Наша юность из тех - 2590

Наша юность из тех, из счастливых ребяток,
Кто не видел войны - босиком в эту весь,
По чернеющим трубам, сожженным по хатам,
По голодным желудкам, где нечего есть.
Мы прошли целый мир, как скитальцы по свету,
Собирая железо, из танков, машин,
Мы взрывались мгновенно, оставленных где-то,
По земле роковой притаившихся мин.

Мы как будто железо с седеющем сердцем,
Из осколков в гнёт скорби - увидели боль,
Что таилась в задворках, где не было места,
Нам расправить всю спину, где греет юдоль.
Только там высота, где скулящие слёзы,
По морщинам текли, к фотографиям вскользь.
По болотам брели, собирали патроны,
В чём ровесник оставил нам имя для слёз.

А потом упивались хрустящей морковкой,
Прячась в будках немецких, разбитых насквозь,
Или в танки вмещались, на всех остановках,
И "стреляли в фашистов" - вот честь, довелось.
Наше детство как ветер, летело куда-то,
Собирая конверты по Детским домам,
Мы прошли пол Европы сиротского Ада,
Где худые ребятки, тянулись все к нам.

Мы ещё в гимнастёрках, как будто солдаты,
Отбивали чечётку на сценах машин,
Для сироток Бабулек, и Вдов - было надо,
Где без пола, без крыши - всего лишь Один.
Наша юность из тех, из счастливых ребяток,
Кто не видел войну, только был на войне,
Мы прошли через Ад, где сиротками МАМЫ,
Оставались одни жить на этой земле.

...Наша память о том, слишком важном, в печали,
В воцарении гнёта немой тишины,
Леденеет душа, из отчаянья далью,
Где тоской погребённой, сомкнуты РЯДЫ!
*
Зимой, 25 января, фашисты сожгли деревню моих предков вместе с людьми, около 350 человек. До сих пор неизвестно количество жертв. (Брянская область в то время, деревня Рессета)
Кто смог уйти в лес, в землянки - остались живы, около 12 человек.  Из под печки солдаты достали при освобождении двух 5-ти, 6-ти летних девочек. Умерли они уже в 88 лет.
Моего прадеда в 87 лет заморозили из проруби в 45 градусный мороз, поливая из ведра.
После войны медленно деревня была отстроена. В 1986 году она перестала существовать, последствия Чернобыля. Над деревней расстреливали облака радиоактивной пыли, шедшие на Польшу. Оставались проживать в ней две женщины, дожившие даже в радиацию до 88, 89 лет.